Крещенная минами и снарядом
Клара Кубарева — молодежи: «Будьте достойны своих предков, берегите мир!»
Жительница Нового Сверженя Клара Кубарева родилась в 1937 году, но крестили ее в 1941-м, как раз перед войной. Тогда они жили в деревне Лейчицы Рогачевского района Гомельской области.
«Над деревней летали самолеты, из них скидывалилистовки. По улице двигалось множество машин с людьми. Говорили, что немцы пришли, — вспоминает женщина. — К нам домой заглянулисолдаты и спросили, есть ли яйца. Один из них играл на губной гармошке. Мне они дали тюбик масла. Тогда немцы просто прогулялись по деревне, позже они здесь поселились».
Клара Зосимовна вспоминает, что взрослых жителей деревни заставляли работать на них. По домам ходил староста. Днем командовали враги, ночью приходили партизаны. Для них жители оставляли продукты на приоткрытых окнах. Потом начались диверсии.
«Немцы, особенно эсэсовцы, ездили на велосипедах в деревни, расположенные недалеко от леса, и в той стороне полыхали пожары. Так были уничтожены деревни Фалевичи, Борки, — утверждает Клара Кубарева. — Выжившие жители прятались в соседних деревнях, в нашей тоже были беженцы. Вскоре начались облавы на детей и подростков. Меня спрятали под полом, где хранился картофель. Евреев согнали в гетто, а затем их уничтожили. Люди насторожились, шепотом перадавая друг другу новости. Появилась полиция. Вскоре и в нашем доме расположилисьнемцы. Нас выселили. Приютились мы в доме дяди Ивана. Его дом стоял в стороне. Мать заставляли готовить немцам, она приносила им яйца. Когда шли бои, мы прятались в подвале».
В начале 1943 года людей выгнали из деревни. Там проходила линия фронта. Все дома были разобраны для укреплений.
«Помню, нас везли в товарных вагонах, на машинах. Шли пешком, — рассказывает Клара Кубарева о своем пути в лагерь смерти Озаричи. — По обе стороны дороги лежали трупы. Тех, кто отставал, немцы расстреливали. Нас гнали в лес, окруженный проволокой и канавой. Стоялипулеметы. Молодых людей отобрали и вывезли в Германию, остальных оставили под открытым небом, хотя был конец зимы… Мы развешивали надголовами одеяла, под низ ложили подушки и все, что у кого нашлось. Лес был завален трупами, в канавах они тоже плавали, а люди пользовались этой водой. Приезжала машина, и с нее бросали в толпу хлеб. После толкотни трупов становилосьеще больше…».
Накануне освобождения в лагере появились советские разведчики и предупредили, чтобысамостоятельно, без их сопровождения, не выходили, потому что территория заминирована.
«Не все послушались, поэтому были жертвы, — говорит женщина. — Нас выводили по разминированной дороге, но и там попадались мины».
После освобождения Клара Кубарева заболела тифом, но благодаря матери (кстати, до войны она работала медсестрой) выздоровела. Вернувшись домой, увидели ровное поле… Жили некоторое время у тети. Мать ходила на работу: по соседствуразбирали остатки бывшего завода. Деревенские подростки, играя, собирали снаряды и пытались их разобрать. И тут война еще раз напомнила о себе жестоким уроком.
«Однажды один из нас ударил снаряд о снаряд. Произошел взрыв. Меня осколком ранило в ногу, другого мальчика — в голову, — вспоминает женщина. — Нас положили на телегу и отвезли в медпункт. Спасли. А того парня, который держал в рукахснаряды, прооперировали, но он не выжил…»
Клара Зосимовна вспоминает голодное и холодное послевоенное детство без отца. В школу ходила босиком. Они жили с матерью в доме с одним окном. Зимой отправлялась с санками в лес, за дровами, а летом работала с матерью в колхозе, водила лошадей. Позже они купили козу, которая стояла в доме. Под печкой жили куры.
В 1954 году Клара Зосимовна поехала учиться в Бобруйскую однолетнюю школу бухгалтеров. Работать приехала на Столбцовщину. Быласчетоводом на МТС в Заямном, а после ее объединения с Новосверженской МТС попала в Новый Свержень.
