При панах не пановали: что изменилось в жизни белорусов после 1939 года

Жительница Столбцов Евгения Григорович вспоминает, как жили наши соотечественники по обе стороны советско-польской границы, как изменилась их жизнь после 1939 года

Свой рассказ Евгения Константиновна начала со стихотворения Янки Купалы. Она отметила, что слова белорусского поэта как нельзя лучше описывают жизнь под Польшей, ведь при них все белорусы жили бедно.

И хотя с тех пор прошло 85 лет, женщина сохраняет в своем лексиконе выражения «там» и «здесь», «как при панах» и «как при большевиках».

Жили за счет своего хозяйства

 — Я родился в 1924 году в Задворье, под Польшей, в обычной крестьянской семье, — рассказывает Евгения Григорович. — У моего отца было 10 гектаров земли и большая семья — 10 детей.

Если не учитывать, что у нас была лошадь, то можно сказать, что все делалось вручную. Серп, лопата, вилы, топор – вот и весь инвентарь.

Дети работали вместе со взрослыми. Мои родители утром уходят в поле, а я остаюсь няней, хотя мне самой всего шесть лет. Достану еду из печи, покормлю сестру и делаю другую работу по дому. Когда родился еще один ребенок, моя сестра смотрела за ним, а я пошла в поле.

Отец с лошадью управляется. Ему приходилось пахать, боронить, косить – все самому. Мы росли и помогали сажать картошку, сушить сено, собирать рожь. Да и дома всегда много работы, хозяйство было большое: пять коров, свиньи, овцы, куры, утки. Все, что было необходимо для семьи, делали сами. Все было свое: и крупы, и мука, и даже просо. В общем, другой работы не было и кормились только со своего хозяйства.

При господах мы не голодали, но работать приходилось много.

В лес – за три злотых.

— Мы жили недалеко от станции и имели возможность продавать там молоко и яйца, а летом — грибы с ягодами.

Вокруг нашей деревни было много лесов. Однако местным жителям запрещалось ходить туда без разрешения. Требовался специальный билет.

Лесники следили не только за порядком, но и за тем, чтобы не украли березу или сосну, чтобы никто не сломал даже ветку для веника.

В Акинчицах была контора, где можно было купить билет на сбор грибов и ягод.  Стоил он три злотых, что по тем временам было очень дорого.

По одному билету мы ходили вдвоём с сестрой. Она собирала ягоды в мою корзину и шла домой с пустым ведром. Ведь при встрече охранник или лесник могли забрать все ягоды, если у тебя нет билета.

Хочешь в гимназию, прими польскую веру.

— Только зажиточные хозяева могли позволить детям учиться.

На четыре села была только одна Слободская школа, но в ней учились всего 12 детей. Кстати, из самой Слободы ученик был всего один.

Учителя в школе запрещали нам говорить по-белорусски, все уроки велись на польском языке. В школу приходили священники. Они научили нас закону Божьему. Но здесь поляки пошли на уступки, и православные ученики учились у батюшки, а католики у ксёндза.

Надо сказать, что мы не просто учили польский язык, а зубрили его. Уже будучи взрослой, мне приходилось встречаться с поляками. Они даже были поражены тем, насколько хорошо я понимал и говорил на их языке.

В школе я училась только на пятёрки. После седьмого класса хотела поступить в гимназию. Однако для этого необходимо было принять польскую веру. А зачем мне это делать, если я православная? Так закончилось мое обучение при Польше.

И что делать дальше? Возможности устроиться на работу не было. Даже уборщицей никуда не брали. Тут как с учебой: хочешь устроиться на работу — прими польскую веру. Для поляка всегда находилась работа, даже если он приезжий.

Надо сказать, что к белорусам поляки относились не очень хорошо, с презрением. Вот только один пример: нельзя было ходить на вечеринки. Поляки прогоняли белорусов. Так было не только у нас. Моя племянница жила в 20 километрах от города, говорила, что у них поляки поступали так же.

После воссоединения Беларуси я продолжила обучение в вечерней школе. Однако вскоре пришла еще одна беда – война.

Годы немецкой оккупации были самой страшной частью моей жизни. Даже сейчас я помню, как прятались в лесу, чтобы не увезли в Германию. Приходилось голодать, когда немецкие солдаты забрали всю еду со двора.

Трудно жилось после освобождения. Много трудились, чтобы восстановить разрушенную страну.

Но самое главное, что была тишина и покой.