Расстрел на Дедейковом хуторе
Проект «Эхо сожженных деревень»
Герои рассказов — жители Столбцовского района, которые несут в своих сердцах боль пережитого их родителями и односельчанами.
Петр Поплавский живет в Бутьковичах. Мужчина уже на пенсии. В родной деревне он провел все годы, за исключением двух лет — периода службы в армии.
Сутки на раздумье
«Раньше здесь было много хуторов. Остались только два, — вспоминает Петр Викентьевич. — На одном из хуторов жила семья Дедейко. В народе их называли Пирусы. В 1942 году немцы уничтожили всю их семью, за исключением хозяина, Антона Дедейко (после войны мы называли его дедушкой, и ему это очень нравилось) и его сына Янака, 1936 года рождения. Мальчика отправили за самогоном, но предусмотрительная соседка спрятала ребенка, тем самым спасла ему жизнь.
Петр Поплавский утверждает, что эта история передавалась в их местности из поколения в поколение: «Слышал я ее не только от своего отца. К нему раньше в колядные вечера сходились с хуторов мужчины. Играли в карты. Разговаривали. Эта трагедия была на слуху… Я родился через 20 лет после войны, но о ней говорили и продолжают говорить».
К Антону Дедейко приходили и партизаны, и немцы, и полицаи
Даже под видом партизан заявлялись те, которые лазали по подпечкам. Их называли бандюками. После войны этих людей установили и посадили в тюрьму. А тогда к дедушке как раз зашли партизаны. И вдруг слышат, что приближаются немцы. Они бросились в лес. Но один из партизан забыл в доме свою винтовку. Немцы, когда увидели в доме оружие, дали хозяину сутки на то, чтобы сдать партизан.
Дедушка не выдал
«Дедушка ушел из дома, надеясь, что все обойдется, — продолжает Петр Поплавский. — На следующий день немцы, как и обещали, явились к Дедейкам. В их доме как раз был сосед. Его отпустили, а пять членов семьи, взрослых, вывели на соседний хутор и расстреляли… Двое маленьких мальчиков, трех и пяти лет, спрятались под кроватью. Дети сгорели заживо, потому что немцы подожгли дом…
Шестилетний Янак, которого спасла соседка, вырос и позже служил на Балтийском флоте. Из родственников у него остался только отец… Он во время расправы не был в лесу, а нашел убежище в деревне Сопковщина… В 1975 году сын забрал престарелого отца к себе в г. Ригу. Каждый год они приезжали на хутор возле села Бутьковичи, к родным… Еще в 1960 году этот дедушка и мой отец сделали на месте расстрела большую братскую могилу…»
У братской могилы – Федор Сурганов
На холме вокруг братской могилы, которая сейчас зарегистрирована как воинское захоронение, — вспаханное поле. Весной здесь будет зеленая трава. Поддерживают могилу в надлежащем состоянии сельисполком, школа, сельхозпредприятие.
«Антона Дедейко уже нет в живых, и сын его Яначек — тоже умер. Детей у него не было, — объясняет Петр Поплавский. — Сразу после войны к Антону Дедейко не раз приезжали высокие гости — Федор Сурганов, Петр Машеров. На «Победе». Дело в том, что Сурганов был среди партизан, которые тогда заходили в дом партизанского связного. Они обязательно навещали могилу расстрелянной семьи. А там был ручей, болото… Автомобиль застревал и нам, детям, приходилось его толкать. Запомнилось, как нас угощали ирисками «кис-кис»…»
Танки – только в музее
«Трагедия семьи Дедейко, которая имела связь с партизанами, — это всего лишь одна маленькая история. А их были тысячи! В них — судьбы людей, семей и целых деревень. Очень правильно, что в нашей республике уделяется внимание теме сохранения памяти. О таких преступлениях должно помнить молодое поколение, чтобы сохранить мир в нашей Беларуси, — заключает Петр Поплавский. — Сходите в музей Великой Отечественной войны. Там танк стоит. Он заглушен и не стреляет, но от его вида — мороз по коже. А как он застучит гусеницами и сделает «пуф»?!. Это — страшно. У меня две внучки — они все понимают. Каждую весну мы водим их к братской могиле. Младшая говорит: «Буду военной!».
Наша Беларусь — очень красивая. И язык ее прекрасный. Я — самый счастливый человек, потому что живу на родной земле».
Петр Поплавский хоть и вышел на пенсию, но не сидит без дела. В частности, помогает жене Валентине Иосифовне. Она — социальный работник, обслуживает пожилых жителей деревень Бутьковичи, Кондратовичи, Литва.
Помним Морги, Заменку, Войтехово…
Тадеуш Головач, председатель Литвенского сельисполкома:
Территория сельсовета в годы Великой Отечественной войны была охвачена пламенем войны и партизанской борьбы. И за это фашисты мстили людям. В 1943 году в Налибокской пуще немцы организовали операцию «Герман». Частично попали под уничтожение и деревни бывшего Тесновского сельсовета. Людей вывезли на принудительные работы в Германию. В настоящее время в живых остался только один бывший узник — Иосиф Лобач из Петриловичей. Этот человек — большой оптимист.
Сожженные деревни частично были восстановлены теми, кто вернулся из немецкого плена. Среди них — Петриловичи, Зеневичи, Заменка, Вирловичи. От хутора Заменка, урочища Вайтехово и других остались только названия в нашей памяти.
За связь с партизанами на территории сельсовета были уничтожены три семьи (Дедейко на хуторе Бутьковичи и Величко на хуторе Морги; оба — не восстановлены), в деревне Шпаки – 15 человек с фамилией Синякевич… Сейчас там воинские захоронения, святые для нас места.
